Я живу одна. Имею все прелести одинокой самостоятельной жизни, за помощью пойти некуда. Сын-то есть, но к нему за помощью не сунуться, невестка возмущается. Она уверена, я должна существовать полностью автономно, в вакууме, на время сыночка не претендовать, их не тревожить, с подарками не лезть. Только деньги в окно забрасывать. Но я не знаю, как быть, если помощь нужна.
Муж умер рано, я осталась одна в трешке пустой. А сын со дня свадьбы словно не родной стал.
Я уж и не лезу. Договариваюсь с друзьями, с родственниками. Решила вот недавно на дачу с сестрой уехать, заняться заготовками. Попросила сына отвезти нас, сумки-то увесистые, надолго едем. Но звонит невестка со скандалом:
- Неужели Алеше в собственный выходной нельзя выспаться? Почему он должен куда-то ехать, вам какая разница, такси вас повезет или сын? Что за барские замашки?
- А ты мне денег за такси пришлешь? Ты догадываешься о цене поездки?
Тут молодая женушка разоралась, мол, не должна она мне ничего, чтоб сама решала проблемы. Швырнула трубку.
А я ведь не извожу сына просьбами пустяковыми, обидно стало.
Поехали на электричке, куда деваться.
Невестка агрессивно себя ведет с самого начала, словно я ей жить мешаю. Наслушаются всяких психологов в соцсетях, ищут врагов там, где их нет. А семьи страдают.
Я стараюсь на ее глазах не появляться, без крайней необходимости не беспокоить даже по пустякам, вдруг ее величество не в настроении? Доходит до абсурда: даже встречу с собственным внуком я согласовывала за несколько дней, лучше за неделю. Невестка только не согласовывала, при любом форс-мажоре не считала нужным спросить, удобно ли мне его принять. Но сыну все равно даже звонить не смей! Каждая минутка вместе — отлучка от семьи, я мешаю ему, по мнению Наташи, с ребенком побыть. Словно нельзя вместе общаться!
Вносить смуту в Лешкину семью я не хочу, раз он такие отношения выбрал, его устраивает. Звоню пореже.
Но мне-то что делать? Паузы в общении затягиваются, то пару раз в месяц виделись, потом раз в два месяца. А сейчас уже четвертый пошел — даже ни одного звонка. Так и умереть можно — не заметят.
Но недавно я встретила в парке молодую женщину в положении, ей явно было плохо, белая, как мел. Я села рядом, предложила вызвать скорую, растирала ей ладошки. Она попросила пирожок купить, призналась: денег с собой нет.
Хорошо, что я задержалась, история катенькина была обыденной и страшной: женатый преподаватель заморочил голову, обещал помогать, а сам отмахнулся. Ругаться не может, иначе вылетит с последнего курса без диплома. Работать на позднем сроке тоже не может. И к родителям-алкашам дороги нет.
Я говорю:
- У меня не больничная палата, не хоромы, но помыться и выспаться сможешь. А там и будем думать.
Бедная девочка была так измучена, что без возражений пошла за незнакомой теткой, за мной.
Так и зажили вместе, у меня две комнаты пустые.
Она студенткой оказалась, медичка, будущий диетолог.
Родилась малышка — Катя взялась за работу тут же, пекла какие-то полезные десерты на заказ, я с лялечкой сидела.
Сын в подробности не вдавался, сказала, квартирантку взяла, ему все равно было. А когда слегла в больницу, даже навестить не пришел. Спросил:
- Нормально у тебя? Что нужно-то?
Я ему хотела сказать, сын мне нужен. Но как такое скажешь? А он услышал, что нормально, значит, можно не навещать.
Бегала ко мне Катя. Каждый день бегала, уже сдружилась с моими приятельницами. Оставляла им ребенка, за ее десерты они на все согласны были. Да и кто откажет девушке, что умеет уколы делать?
Так и живем второй год. По очереди по хозяйству возимся, девочка растет — чудо. Ни разу не поругались, легко обсуждаем любые вопросы. И ко мне она прислушивается, и за себя может постоять.
Вот я и решила: напишу-ка на Катю завещание, пока не поздно. Прописала их с дочерью, чтоб не было вопросов с поликлиникой. И теперь спокойна: есть и у меня родные люди, не умирать, как собаке.
Сына предупредила, мол, не рассчитывай.
И понеслось. То заверяет, мол, я не так его поняла. То проклинает. Невестка звонить начала, ласковая стала, как лиса. Внуком попрекает, что не увижу, но ведь вырастила его вдали от меня, без уважения. Это уже взрослый парень, меня он не знает, приучен только хамить.
Утверждают мои дети, Катя меня бросит, как ребенок подрастет. Когда на ноги встанет — только ее и видели. Но я посмеиваюсь: если так будет, я всегда успею завещать квартиру кошачьему приюту. Сын-то с женой меня уже давно бросили.
